И снова дожди.
Разговариваю с мамой. Она болела, но пошла на поправку, ей гораздо лучше. Все по-прежнему, мы снова вместе.
- Представляешь, - говорю, - а мы ведь почти поверили, что ты умерла, так ужасно!
Ёё глаза округляются, но ей весело, самое страшное ведь позади. Теперь все хорошо, тепло и уютно, как всегда дома у родителей. А мама - душа и стержень этого дома.

Просыпаюсь. Идет дождь. Как жаль, что это был сон. 3 месяца, как ее больше нет.
Она мне часто снится. Чаще всего - это что-то повседневное. Мы на море, или приходим в гости, она, как всегда, шустрая, веселая, что-то готовит, сковородки весело шипят, она успевает делать 100 дел одновременно. Я не знаю более жизнерадостного человека. Она просто искрится любовью к жизни и положительным отношением к миру. Такая эмоциональная, такая яркая, всегда в центре любой компании. Жизнь для нее - праздник.
Теперь я думаю - кому же я буду рассказывать о своих успехах? никто так эмоционально и искренне не радовался за меня. Она была очень обаятельной, просто красавицей, и любила все красивое.
Разбирала ее вещи - нашла совершенно новую кофточку, наверняка купила через какой-то каталог, ни разу не надела, отложила до лета.
Так странно, её уже нет, а её запах еще есть.
Сама себе удивляюсь, но я почти не плачу. Возможно, я до конца не поверила в то, что случилась. Отстраненно поудаляла её аккаунты из соц-сетей. Отменила автозапуск скайпа на ее ноуте, чтобы, когда кто-то будет его включать не высвечивалось, что она в сети. И правда, если я наберу ее номер, неужели она не ответит? если приеду в гости, неужели ее не будет? Ни в этот раз, ни в следующий, и вообще - никогда? Не могу в это поверить. Воспоминания о ней застыли кадрами во времени. Они всегда там были и навсегда останутся. Она никуда не делась.
А может быть, мне просто не о чем жалеть. Я могла бы днями напролет накручивать себя, думая о том, чего мы не успели, и как много еще было впереди. Но это ни к чему. Я стараюсь вспоминать все прекрасное, что было, все, что успело случиться. В последние годы мы стали действительно близки.

- Пусть Женя нарисует меня в космосе!
Я не сразу нашлась, что ответить. Мы с ней в больнице, она под капельницей. Она очень ослабла, но мы шутим и смеемся. Она всегда умела ошарашить своей уникальной непосредственностью. Её ярко-зеленые глаза аж сверкают ее идеей.
Тут же звонит мой муж, легок на помине.
- Алло, - говорю, - тут мама придумала себе подарок на день рождения, сейчас дам ей трубочку.
Передаю ей телефон. Она берет, - боже, какой худой стала ее рука! Ей трудно вставать, тяжело самой ходить, и все равно она стойкая и жизнерадостная. Чувствует в больнице себя случайной прохожей, ни капли не сомневается, что поправится. Даже персонал больницы уже обожает её за веселый нрав и добродушие. Подумать только, лежит после операции, вся в бинтах и трубках, и просит меня выщипывать ей брови, чтобы быть красивой!
- Здравствуй, Женечка, нарисуй меня в космосе! Нет, скафандр не надо, мне и так должно быть хорошо. А в центре - хризантема! И я смотрю на нее!
Папа всегда дарил маме розы. Они дорогущие, наверное по-этому мама стеснялась сказать, что любит-то хризантемы. Однажды осенью родители ехали мимо цветочных киосков, мама попросила остановить, они вышли, она выбрала красивенный букет из желтых пушистых соцветий на длинных ножках. Но даже после этого папа на праздники упорно покупал розы.

Картину мы рисовали вместе, мой муж - космос и хризантему, а я - мамочку. Я так рада, что мы успели ко дню ее рождения, успели ее порадовать!
А 2 недели спустя, Женька был единственным, кто принес на похороны именно хризантемы.